science-review.ru
В современном языкознании превалирует применение принципа антропоцентризма при рассмотрении лингвистических проблем. Этапы вхождения понятия «антропоцентризм» в языкознание и процессы, связанные с этой научной парадигмой, подробно описывает П.И. Костомаров. В своей работе он отмечает, что «антропоцентризм в лингвистике объясняется учеными сменой ракурса исследования, формулированием нового объекта исследования – языковой личности. Являясь одной из активных форм познания действительности, язык дает нам реальный образ мира, постичь который человек стремился на протяжении многих веков» [1, с. 199].
Анализ научной литературы показывает, что исследователями в лингвистике выделяются четыре направления антропоцентрической парадигмы: 1) исследования языковой картины мира; 2) коммуникативная лингвистика; 3) когнитивная лингвистика; 4) лингвоперсонология, или теория языковой личности [2, с. 62].
Представляется, что особое значение для лексикографического подхода к рассмотрению русских частиц через призму антропоцентрической парадигмы имеют направления «коммуникативная лингвистика» и «теория языковой личности». Это обусловлено тем, что частица как служебная часть речи в силу своих особенностей выполняет коммуникативно-прагматическую функцию в предложении / высказывании, о которой пишут в своей работе А.Ф. Прияткина и Е.А. Стародумова. Сравнивая союзы и частицы, они пишут: «Союзы и частицы, относящиеся к разным служебным классам, различаются по основной функции: у союзов – функция связи синтаксических компонентов и выражения синтаксических отношений между ними; у частиц – коммуникативно-прагматические функции – выражение отношения говорящего к действительности, к содержанию сообщения, к адресату» [3, с. 20].
Исходя из вышесказанного, считаем, что одним из путей реализации антропоцентрического подхода в процессе описания русских частиц в двуязычном словаре (далее – ДС) является выявление возможностей показа речевых особенностей служебных слов русского языка, отражающих, наряду с узуальным, окказиональное употребление русской частицы, обусловленное специфическим контекстом или индивидуальным словоиспользованием.
В современной теоретической лексикографии превалирует требование, чтобы словари все активнее ориентировались на запросы и удовлетворение конкретных лингвистических потребностей определенных категорий пользователей, то есть строились на антропоцентрической основе. Разумеется, что данное требование должно касаться также ДС. ДС является средством хранения и передачи языковой информации. Наряду со сведениями о лексических, грамматических, синтаксических и фразеологических правилах употребления кодифицируемой вокабулы, ДС должен располагать специальной зоной, которая бы позволяла эксплицировать комплексный базис кодифицируемой лексической единицы и создавать необходимые условия, чтобы пользователь словаря имел возможность применять представленную вербальную информацию для целей общения.
Следует отметить, что язык, как живой организм, не пребывает в застывшем состоянии. Если язык не находится в стадии вымирания и активно используется его носителями, то он непременно и постоянно обогащается новыми лексическими единицами. Частицы, как один из элементов языковой системы, в этом плане также не являются исключением, и их количественный состав периодически пополняется, что, конечно же, должно находить свое отражение в словнике ДС. «Система служебных слов русского языка постоянно развивается и пополняется, в языке активно функционирует уже сформировавшаяся группа новых производных предлогов, союзов и частиц, члены которой выполняют служебные функции связи слов в словосочетаниях и предложениях» [4, с. 27].
Кроме фиксации в ДС, к описанию частиц в настоящее время предъявляются высокие требования, а именно: словарная статья должна соответствовать современным потребностям иноязычного пользователя и современной языковой ситуации. В то же время необходимо учитывать принцип коммуникативной ценности лексической единицы, который предполагает кодификацию лексической единицы в ДС, независимо от частотности употребления, если она с коммуникативной точки зрения выполняет важную задачу.
Целью статьи является установление функциональных речевых (коммуникативных) особенностей русских частиц, важных для иноязычного пользователя, и обоснование их размещения в микроструктуре словарной статьи.
Материалы и методы исследования
Материалами исследования послужили теоретические работы в области языкознания, теории и практики общей и двуязычной лексикографии.
В процессе работы для достижения поставленной цели были использованы следующие общелогические методы: аналитический, синтетический и обобщение. Также применялись эмпирические методы: наблюдение, качественное сравнение и описание.
Результаты исследования и их обсуждение
Любой словарь является средством хранения и передачи языковой информации. Но значимость и антропоцентрическая полезность словаря возрастает от количества включаемой в него информации, количества атрибутов и зон в словарной статье, способов включения информации, проецируемых на пользователя словарем, с учетом его языковых и речевых запросов.
С другой стороны, нами должен учитываться принцип коммуникативной ценности лексической единицы, который подразумевает, что лексическая единица, независимо от частотности употребления, должна быть кодифицирована в ДС, если она выполняет важную коммуникативную функцию.
Разговорная речь противопоставляется письменным функциональным стилям, имеющим единую нормативную основу, в то время как сфера общения не подвергается строгому нормированию. Не случайно в качестве иллюстративного материала в леммах обычно используются примеры из текстов различных жанров художественного стиля. Поэтому в нашем случае необходимо учитывать эту особенность. Одним из факторов такого учета является функционирование лексической единицы в коммуникативном акте, то есть в официально-разговорной и разговорно-бытовой речи. Рассматривая речь как коммуникативный акт, следует помнить, что высказывание спонтанно возникнуть не может (за исключением монолога или выражения / проговаривания реципиентом продуктов мыслительной деятельности вслух): оно является результатом диалога в рамках коммуникативной ситуации, и шире – коммуникативного контекста.
Речь как языковой / лингвистический и когнитивный / психологический феномен представляет собой сложные процессы синтеза собственных и анализа чужих высказываний / предложений, учета различных пропозиций и учета предварительной / предположительной реакции собеседника. Осуществление этих видов устной речи требует от участников коммуникации разных языковых мобилизаций, владения разными в квантитативном и квалитативном отношениях сведениями о языковых единицах. Е. Ривелис пишет, что «антропоцентрическая природа слова – его укорененность в прагматике речевого акта, его изначально метафорическая суть (по Э. Кассиреру), то, что слово всегда кем-то произносится и к кому-то обращено и имеет прежде всего коммуникативную, деятельно-творческую и перформативную, а не научно-познавательную природу – все это в традиционном словаре совершенно не принимается» [5, с. 78]. То есть изданные на данный момент словари, в том числе и двуязычные, изначально не планируют знакомить пользователя с функционально-прагматической сферой употребления русской частицы, роль которой в коммуникативном акте существенна.
Являясь вербальной единицей актуализации существенных с позиции участника / участников диалога или полилога фрагментов высказывания / предложения, частицы преимущественно репрезентируют функцию, заключающуюся в привлечении внимания получателя информации (перципиента) на существенной и важной, по мнению продуцирующего, высказывание / предложение, информации, выделении ее ценности и значимости. Они не имеют фиксированного места в структуре высказывания / предложения, но обычно размещаются в его начальной позиции. Частицы демонстрируют характер координации речевого акта коммуникантов (адресанта / продуцента и его адресата / реципиента), выражая и отражая коммуникативные интенции каждого из них.
Внося различные добавочные смысловые, аффективно-эмфатические (эмоционально-экспрессивные), модальные значения в отдельные слова, словосочетания и предложения, частицы характеризуются большей антропогенностью, чем знаменательные и другие служебные слова (предлоги и союзы). Они участвуют в создании условий для более содержательной гармонизации взаимопонимания в процессах вербальной коммуникации людей. Т.М. Николаева признает за частицами в качестве существенного свойства способность передавать скрытую, но общепонятную для русскоговорящих и затруднительную для иностранцев объективную семантику [6, с. 80].
Чтобы слово было опознано и верифицировано иноязычным пользователем ДС, соотнесено с действительностью и в дальнейшем использовалось им, оно должно пройти через осмысление, через остенсивный (зрительный, слуховой, тактильный и др.) процесс, который позволяет пользователю словарем осознать место и роль употребления этого слова, систематизировать его с уже усвоенными словами. Пользователь как языковая личность получает знания о действительности в начале своего языкового пути через тривиальное постижение мира опытным путем, с помощью остенсивного, сенсорно-моторного взаимодействия и координации своей ментальной деятельности с окружающим миром.
Функционально-когнитивная сфера деятельности языковой личности, познающей окружающий ее реальный мир, демонстрирует детерминирующую функцию акустической перцепции – бессознательного восприятия ощущений / впечатлений – и апперцепции – сознательного восприятия ощущений / впечатлений. Это сложный процесс, который проходит путь от психофизиологической перцепции слова до комбинационной умственной / ментальной операции с его использованием в речи или на письме. Акустическое восприятие лексемы является одним из каналов поступления знаний об окружающем нас реальном мире и информации о событиях.
Восприятие неизвестного слова, его абсорбция ментальными структурами русской языковой личности происходит на базе предшествующих знаний и компетенций, которые абстрагируются человеком от предметов, прецедентов, событий и явлений окружающей действительности, которые также зафиксированы в словах. Вслед за этим следует идентификация результатов их поверхностных реконструкций в виде логических отношений с предшествующими, ранее усвоенными лексическими единицами, их интенсиональной интерпретацией, допустимостью корреляции с окружающими реалиями.
Интернализация слова, то есть осваивание внешних структур лексической единицы неродного русского языка на звуковом и фонемном уровне, вследствие которого они превращаются в имманентные регуляторы их употребления, с помощью леммы ДС, дефиниция которого также частично дана на неродном / иностранном языке, порождает существенные трудности для иноязычного пользователя. Дополнительные трудности для восприятия, понимания и усвоения иноязычным пользователем частицы русского языка вызывает уникальность этой служебной части речи как вербальной единицы языка, используемой для маркирования объектов эмоциональной области, входящих в сферу человеческой деятельности. По нашим подсчетам, в словарях пометой «частица» описано семьсот шестьдесят лексических единиц. Несмотря на ограниченное количество частиц, частотность их употребления, по сравнению с полнозначными словами, очень высока. Это объясняется большим количеством значений, выражаемых с помощью частиц.
Известно, что русская частица выполняет смыслоразличительную функцию, обусловленную контекстом. Частица консолидированно с интонацией является существенной частью всего высказывания / предложения, в которую адресант вкладывает определенное коммуникативное значение. Известно, что восприятие и осмысление предложения / высказывания, продуцируемое адресатом, может меняться в зависимости от интонационной окрашенности речевых отрезков, производимых адресантом. Интонация как элемент паралингвистической системы играет важную роль в смыслоразличительном процессе, предполагающем использование частиц и не только. О семиозисе русских частиц, то есть о процессе их означивания, порождающем определенное значение, пишет в своей работе А. Цой: «Высказывания, состоящие из одних и тех же слов, могут иметь разные грамматические (синтаксические) значения в зависимости от мелодической их стороны, т.е. с помощью повышения и понижения основного тона голоса выражаются различные цели высказывания: сообщение, побуждение к действию, вопрос, восклицание, просьба, порицание и т.д. Например: И, что дальше-то было? Энергичное, краткое произнесение частицы и спад тона выражает волнение спрашивающего. Или, например: Сделал? – Еще бы не сделал!» [7, с. 330–331]. Затруднения в понимании русской частицы приводят к ограничению коммуникации со стороны иноязычного адресата. Поэтому в структуре словарной статьи ДС важно помещать информацию, которая бы помогла уяснить иноязычному пользователю смыслы частиц. Усвоение русской частицы на слух позволяет пользователю усвоить и освоить ее регулирующую различительную, дистинктивную функцию в общении, что позволяет ему (пользователю) развертывать в когнитивном пространстве (сознании) вербальный смысловой процесс с участием русских частиц.
Заключительным этапом этого процесса должна быть ассимиляция иноязычным пользователем всех связей между частицей как вербальной единицей и ее значениями, контекстными, коннотативными и интонационными, то есть усвоение функции замещения частицей всех ее возможных релятивных связей. Существенным фактором для правильного акустического восприятия слов в виде звуковых колебаний и их ощущений является четкая и ясная речь, которая отражает мир действительности в форме аутентичного звукового ряда.
Далее, при рассмотрении вопроса лексикографического описания частиц с точки зрения антропоцентрического подхода немаловажным фактором является определение «портрета» пользователя ДС. Эта проблема нами рассматривалась ранее в одной из работ, где были выделены четыре категории пользователей словарем: 1) учащийся старших классов средней общеобразовательной школы из республик СНГ, 2) студент вуза, 3) квалифицированный переводчик, 4) научный сотрудник [8, с. 44–45]. Составление ДС, рассчитанного на определенную категорию пользователей, в полной мере обусловливается актуальностью применения антропоцентрического подхода при составлении словарной статьи ДС.
Находясь в различных языковых ситуациях, в определенном психологическом состоянии, индивид, например, во время диалога стремится выразить свой информационный посыл не только с помощью коммуникативных средств языка, но и используя невербальные знаковые системы, которые еще более индивидуализируют репрезентуемое им высказывание / предложение, о чем мы писали ранее: «Разговорно-бытовой подстиль характеризуется специфическими условиями функционирования, учитывающими ситуативный контекст, естественность и непринужденность устного речевого взаимодействия: отсутствует подготовительная селекция слов, используются паралингвистические … и внеязыковые способы оформления высказывания, … применяется невербалика …» [9, с. 28]. Представляется, что подобная информация является актуальной в свете антропоцентрического подхода и должна быть использована в словарной статье ДС на русскую частицу.
Заключение
В центре исследовательской и практической деятельности лексикографа при создании двуязычных словарей должен находиться принцип антропоцентричности. На его основе в линейной или концентрической последовательности могут использоваться иные принципы описания лексических единиц. Принцип антропоцентричности должен быть ведущим для двуязычной лексикографии, поскольку направлен на учет потребностей различных групп пользователей. Трудности в процессе восприятия русской частицы приводят к ограничению коммуникации со стороны иноязычного пользователя словарем. Вследствие этого в микроструктуре словарной статьи ДС следует размещать сведения, которые бы помогли уяснить иноязычному пользователю смыслы частиц. Ознакомление пользователя словарем с функционально-прагматической сферой употребления русской частицы в процессе коммуникативного акта является одним из способов внедрения принципа антропоцентричности в двуязычную лексикографию. Акцепция русской частицы позволяет пользователю использовать ее регулирующую дистинктивную функцию в общении, что позволяет ему развертывать в когнитивном пространстве вербальный смысловой процесс с участием русских частиц.